фото показано с : vz.ru

Недавний митинг привел к массовым задержаниям и фотографиям дяденек полицейских, ведущих в автозаки юных школяров. Снимки разлетелись по сетям с призывами возмутиться режимом, который «воюет с детьми».

Недавний митинг привел к массовым задержаниям и фотографиям дяденек полицейских, ведущих в автозаки юных школяров. Снимки разлетелись по сетям с призывами возмутиться режимом, который «воюет с детьми».

В этих призывах замалчиваются некоторые важные детали.

Организаторам митинга предлагали согласовать его проведение на проспекте Сахарова, они отказались и вывели людей на Тверскую. В результате произошли массовые задержания, доставившие желавшим много красивых кадров.

То есть и это всем известно детей и подростков намеренно вовлекли в нарушение закона, чтобы потом возмущаться тем, что полиция их задерживает.

В отличие от громких международных провокаций последнего времени, тут все открыто, все на виду.

Все знают, что массовые акции необходимо согласовывать заранее. Это нужно, чтобы обеспечить безопасность участников и организовать движение транспорта. Все знают, что несогласованную акцию разгонят, как разогнали бы в любой европейской столице.

Созывать детей на несогласованную акцию можно только с обдуманным намерением спровоцировать столкновения с полицией, ну, по меньшей мере, массовые задержания.

При этом организаторы и их симпатизанты не только не видят ничего этически спорного в таких действиях, но и поздравляют себя и друг друга с тем, какие они прекрасные люди.

Что же, я попробую объяснить, что неэтичного тут видят люди за пределами этого страшно узкого круга «революционеров».

Давайте отзеркалим ситуацию. Представьте себе, что я появлюсь в Америке и вовлеку тамошних детей и подростков в демонстративно противоправные действия с тем, чтобы местные копы (а местные копы бывают весьма грубы) их повязали, а я сниму всю эту полицейскую жестокость с целью продажи съемок Первому каналу и обличения тиранического режима Белого дома.

Я ни минуты не сомневаюсь, что наши борцы с режимом в этом случае задохнутся от негодования и просто не найдут достаточно резких слов, которые бы характеризовали всю бесчестную подлость, все гнусное коварство, весь цинизм, всю омерзительную бесчеловечность моего поведения.

Несомненно, они бы указали достойное место мое и всего моего круга общения среди террористов, посылающих малолеток, обмотанных взрывчаткой, среди нацистов, среди «красных кхмеров», африканских полевых командиров и прочих гнусных извергов человеческого рода, которые цинично используют детей, подставляя их ради достижения своих политических целей.

К копам бы те же люди отнеслись с пониманием: демократическое общество держится на уважении к законности, полиция делает свою работу, как она и обязана.

При этом они были бы далеки от холодного лицемерия. Их возмущение циничными провокаторами в Америке было бы столь же бурным и неподдельным, как их возмущение задержанием детей в России. Более того, в определенном смысле они были бы последовательны и честны. Они не безнравственны. Просто у нашей революционной интеллигенции своя, особая нравственность по крайней мере со времен народовольцев.

В этом отношении характерно, что главным лозунгом выступлений было «Он нам не царь». Само слово «царь» мелькало и в лозунгах «Долой царя!», и в заголовках «Колосальное количество человек против царя».

Манера ругать президента именно «царем», характерная для нашего протестного движения, может на первый взгляд показаться странной.

Для человека христианской традиции слово «царь» это хорошее слово. Назвать кого-то «царем» это похвала, а не никак не оскорбление.

В Библии речь идет о царях Давиде и Соломоне, и, что самое важное, титул Царя усваивается Христу. Мы постоянно слышим в церкви, как Бога называют Царем. В человеческой истории служение царя это высокое, священное служение, даже если некоторые из лиц, носивших такой сан, были недостойны его. До сих пор в обычном языке слова «царский», «царственный» звучат высоко и торжественно.

В рамках глобалисткой идеологии (или, как она сама говорит о себе, «либеральных, демократических ценностей») слово «царь» является скорее нейтральным. В американском английском слово tsar означает «лицо, получившее специальные полномочия для решения определенных проблем».

Враги определяются не как «цари», а как «диктаторы». Но для нашего освободительного движения враг это не «диктатор», как полагалось бы по американскому стандарту, а именно «царь».

Откуда вся эта борьба с проклятым царизмом?

Это вполне определенная традиция, и многие из нас застали ее в советской школе. Царь «дурак и пьяница», «Николай кровавый», отважные революционеры идут в тюрьмы и ссылки, борясь с «царскими сатрапами» и вообще с «чудовищной царской шайкой». «Царь» как враг, как слово оскорбительное и поносное именно оттуда.

Конечно, отроки Навального в глаза не видели советской школы, но они ведут себя как усердные пионеры и октябрята, не пропустившие ни одной политинформации.

Русская революционная интеллигенция обладает чрезвычайно устойчивой традицией.

Для народовольцев, большевиков, и их нынешних преемников исторический враг это именно царь, и именно этот образ своего старого врага они проецируют на нынешнего президента.

Революционеры 1880-х, 1910-х и 2010-х воспроизводят одно и тоже мировоззрение, один и тот же набор штампов, выдающий одну и ту же психологию.

У революционеров есть свои представления о добре и зле; просто не они совпадают с общепринятыми. Добро это все, что содействует осуществлению главной цели, а именно низвержению русского правительства. Зло это все, что ему препятствует.

Хороший, достойный, честный человек в рамках этой системы морали тот, кто борется за низвержение правительства. Он может быть сколь угодно аморальным на личном уровне, нечестным в делах или жестоким к тем, кто от него зависит, но пока он выступает против властей, ему обеспечено принятие и одобрение революционной среды.

Более того, действия, которые были бы вопиюще аморальными, соверши их кто угодно еще по каким угодно еще мотивам, становятся простительны (и даже похвальны) в рамках борьбы с режимом.

Лгать, давать ложные обещания, вовлекать малолеток в нарушение закона, намеренно провоцировать столкновения все это было бы в глазах тех же революционных интеллигентов несомненно аморальными и позорными действиями, если бы их совершали силы реакции. Но вот когда их совершают силы революции, они заслуживают всяческой похвалы.

Поэтому важно иметь в виду, что этика революционной интеллигенции в принципе не совпадает с этикой как таковой. Когда вас приглашают возмутиться, или посочувствовать, или вознегодовать, это не апелляция к нравственному закону. Это попытка использовать переживания, связанные с обычной этикой, для утверждения этики революционной. Добро это все, что ведет к разрушению государства, зло все, что ему препятствует.

В этом отношении сначала добиваться задержаний, столкновений или каких угодно безобразий, а потом ими возмущаться, пытаясь привлечь сочувствие сограждан, это вполне ожидаемое и обычное поведение.

Поскольку главным инструментом тут является провокация, важно отменить еще один тип провокаторов: так называемых казаков, которые сцепились со сторонниками Навального и, судя по фотографиям, также были задержаны полицией.

Государство это монополия на применение силы. Когда оно допускает открытое нарушение этой монополии, оно демонстрирует слабость и неспособность контролировать ситуацию.

Группы «патриотов», берущие на себя труд преследовать «врагов нации», признак государства, находящегося в упадке, как нынешняя Украина.

Более того, они одна из причин этого упадка. «Казаки» могут сколько угодно объявлять себя охранителями, но они революционеры, такие же «борцы с царизмом», как и те, кого они на камеру атакуют.

И у государства тут один выход: действовать строго и буквально по букве закона. Пусть казаки и разбойники продолжают свои игры в автозаках, а потом суд выписывает им, что по закону положено.

Теги:

митинги, либералы, Навальный, царь

Подробнее читайте на vz.ru ...