«Денег катастрофически не хватает»

Беженцы, приехавшие в Ярославль, могут узнавать о вакансиях у руководства пункта временного размещения, обратиться …

«Денег катастрофически не хватает»

Беженцы, приехавшие в Ярославль, могут узнавать о вакансиях у руководства пункта временного размещения, обратиться на биржу труда или искать работу самостоятельно. В этом им помогают волонтеры. Они скидывают вакансии в созданный 5 мая чат «Волонтерство Ярославль».

Но беженцы сталкиваются с трудностями. Первая — проблема с документами. Украинцы, решившие остаться в России, оформляют российское гражданство. Сотрудники УМВД забирают у людей паспорта и выдают свидетельство о временном убежище. Эта книжка похожа на паспорт, но работодатели часто не принимают документ за настоящий и отказывают в трудоустройстве, рассказала «7х7» беженка Елена.

Чтобы работать по специальности, нужны дипломы и трудовые книжки. Если они не потерялись во время эвакуации, их нужно нострифицировать — официально признать и нотариально заверить. Это касается документов об образовании, полученных до 2002 года. Для документов позже 2002 года и трудовых книжек нужен нотариальный перевод.

Вторая проблема — деньги, чтобы оплачивать работу с документами. Денег у беженцев зачастую нет: за все время, проведенное в России, они могли рассчитывать только на получение разовой выплаты 10 тыс. руб.

Сколько стоит подтверждение квалификации?

Нострификация занимает от 35 до 50 дней, для подтверждения медицинского образования нужно заказать дополнительный допуск Росздравнадзора. Нострификация стоит 11,5 тыс. руб. (включая госпошлину — 6,5 тыс. руб.), перевод трудовой книжки — от 1,5 тыс. руб. Оформление документов на гражданство обходится в 3,5 тыс. руб. По словам беженцев, фирмы, которые занимаются такими документами, могут сделать скидку при предоставлении соответствующего направления из службы соцзащиты, но эта услуга доступна не во всех городах. Беженка Юлия в Переславле рассказала, что местная служба соцзащиты сама и бесплатно оформила документы, а Анна из Заволжского района ответила, что соцслужба отказалась давать даже направление.

Семья беженки Анны ждала выплату пособия два месяца. Нужно было открыть счет в банке, подать в центр соцзащиты миграционные документы и СНИЛС.

— Мы с семьей столкнулись с огромной проблемой при оформлении документов. Переводы за свой счет — это 1,5 тысячи с человека. Но самое для нас невыполнимое — это регистрация. Хозяйка квартиры, которую мы снимаем, не хочет нам делать ее даже за деньги. Нашли человека, который нам ее сделает, но за две тысячи рублей с человека в месяц, а нас трое.

Анна и ее муж ищут разовые подработки, но ее мужу 60 лет, а пожилой маме — 83.

— Денег катастрофически не хватает, сейчас еще будет штраф за то, что вовремя не сделали регистрацию. Муж и мама уже пенсионеры, если бы мы получили паспорта РФ, то могли бы пенсию им оформить, хотя бы минимальную, — говорит она.

«Они не знали, что у нас принято молчать и делать вид, что все прекрасно»

Украинские беженцы из Мариуполя оказались в Ярославской области в затхлом общежитии и без работы

Только по специальности

Украинские беженцы в ПВР на базе отдыха «Сахареж». Фото предоставлено Алексеем Яковлевым

В Украине мужчины-беженцы часто работали на заводах с хорошей зарплатой, а женщины — бухгалтерами, экономистами, медсестрами. Но в России у них по специальности работать не получается.

Натали работала медсестрой в Украине. В Ярославле она пытается получить гражданство и найти работу по специальности, но служба занятости ни в пункте временного размещения на базе отдыха «Сахареж», ни в Ростове Великом, куда она была вынуждена переехать из-за расселения беженцев, не может помочь ей.

— Нужен сертификат российского образца, и никто не помогает с нострификацией документов, зато [предложить] работу посудомойки и горничной — пожалуйста. У меня вопрос: в чем тогда функции службы занятости, как я могу попасть на работу? — недоумевает она.

Часто беженцы не готовы заниматься низкоквалифицированным трудом, в особенности в сельском хозяйстве. Многие из них приехали из больших городов и попросту не владеют такими навыками.

Другие на низкоквалифицированную работу согласны. Елена вместе с мамой и дочкой приехали в Ярославскую область из Мариуполя. В пункте временного размещения в Переславле они три раза в день бесплатно питаются в столовой, но жить здесь они могут только до конца августа. Дальше — неизвестность. Поэтому Елена сажает цветы и ищет другие подработки.

— Мы как рабы сейчас: можем копать, сажать, строить, белить и красить. Но без оформления, — говорит она.

Команда Екатерины Лапиной, руководительницы добровольческого центра «Медведь», развивает в Ярославле проект «Пчелка» для людей с инвалидностью. Они не только трудоустраивают, но и помогают новым сотрудникам адаптироваться на рабочем месте. Когда в Ярославль приехали украинские беженцы, Екатерина присоединилась к чату волонтеров и стала скидывать вакансии, которые могли бы подойти украинцам.

— Честно скажу: никто не бежит работать, интереса к работе особо нет, — говорит она. — А когда есть запрос [от беженца], я даю контакт работодателя, но я не отслеживаю, удалось ли им договориться.

«Восемь лет ушло, чтобы встать на ноги»

Украинские беженцы консультируются в ПВР Ярославской области. Фото предоставлено Алексеем Яковлевым

Елена Рева — беженка из донецкого Артёмовска. Впервые она приехала в Ярославль на заработки в мае 2013 года — швея по образованию, она работала на местном комбинате «Красный Перекоп», шила специальные чехлы для труб и подводных контейнеров. Снимала квартиру и работала с одним выходным в неделю, а раз в три месяца пересекала границу и ненадолго приезжала домой, в Украину.

Через год она вернулась в Россию — уже как беженка. В ее родном городе начались бои. В Артёмовске остались сестры и пожилые родители, но она смогла перевезти через границу трех своих детей. Стала снимать квартиру на четверых. Зарплаты швеи не хватало, и она пошла работать уборщицей — сама ходила по квартирам и «брала количеством»: убирала по три-четыре дома в день. Затем устроилась в клининговую компанию, через несколько лет стала бригадиром, а потом и менеджером — «правой рукой директора».

— Восемь лет ушло на то, чтобы встать на ноги, — рассказывает она.

Когда весной 2022 года в Ярославль вновь начали приезжать беженцы, Елена решила помочь им — через свою знакомую в чате волонтеров предложила работу в своем агентстве: водителями и мойщиками автобусов. Но, по ее словам, к ней обратилось всего двое человек. И отработали только одну смену.

— Сказали, что им тяжело, ушли и не вернулись, — вспоминает она. — Конечно, мойка автобусов — нелегкое дело, но в первый день всем тяжело, надо привыкнуть. В итоге работают у меня ярославцы.

Елена понимает возмущение людей, которые не могут получить квалифицированную работу, говорит, как сложно и дорого заверить трудовую книжку: за каждую страницу и каждую печать нужно платить отдельно. Ей самой пришлось просто завести новую: тогда у нее не было денег на нотариальный перевод, да и предприятия, на которых она работала в Украине, закрылись или были разрушены.

Она удивляется, что прибывшие недавно беженцы будто не хотят работать.

— Может, у них шоковое состояние. Я когда приехала, тоже в таком состоянии была. Но они как будто надеются на все готовое. Так не бывает. Я приехала с тремя детьми и сумкой детских вещей, у меня больше ничего не было. Потихоньку всех подняла, — говорит она.

По ее словам, беженцы «первого потока» (приехавшие после конфликта в Донбассе в 2014 году) иначе относились и к работе, и к быту — брались за любую подработку, делились вещами. А помощи у них было меньше: местные депутаты раз в месяц привозили продуктовые наборы и помогали семьям выезжать из Донбасса.

Елена общается с беженцами «первого потока»: кто-то в поисках работы уехал из Ярославской области, другим пришлось переквалифицироваться. Бывшие беженцы, а теперь граждане РФ работают поварами, бухгалтерами, воспитателями. Сама Елена не может вернуться в швейное дело: у нее больная спина — восемь грыж и смещение позвонков, сидячая работа ей противопоказана. В клининге она проводит большую часть рабочего дня на ногах — ездит проверять качество уборки, решает вопросы с документами.

Елена по-прежнему снимает квартиру, ведь взять ипотеку «нереально и страшно». Ее старшая дочка окончила колледж, младшие дети учатся в школе. По выходным она все еще ходит убирать квартиры у старых клиентов: по ее словам, «денег никогда не хватает». Она пытается уговорить маму и сестер приехать в Россию. 30 июня в дом, где жила ее сестра, попал снаряд, — всего за день та решила переехать на другой конец города, подальше от обстрелов, и спаслась.

Подробнее читайте на 7x7-journal.ru ...