Сатирический фильм «Смерть Сталина» не выйдет на больших экранах в России. Он признан оскорбительным для страны и ее истории. Что первый случай государственный цензуры в кино говорит о состоянии идеологии и власти в современной России?

Нравственная граница

Шотландский режиссер Армандо Ианнуччи снимал фильм В«Смерть СталинаВ» на вечный сюжет – о человеческой власти и борьбе за нее. На советском материале, пронизанном единовластием, авторитаризмом и экзистенциальным страхом, развернуть его можно было особенно ярко. Сделать из мрачного ужаса феерическую комедию, довести ее с помощью гротеска до фарса – было еще одной стилистической находкой: так выпуклее выглядят типажи, никчемнее страсти, смешнее амбиции, нелепее претензии. Свора партийных шишек сталкиваются с проблемой – мертвым телом вождя, и начинает в силу личной извращенности делить его власть.

Еще осенью, когда фильм, снятый по графическому роману Фабьена Нури и Тьерри Робена, штурмовал кинофестивали и получал награды от критиков, недовольство им высказали в КПРФ вЂ“ Сталина он изображает нелицеприятно, да и правитель в нем похож чем-то на кандидата в президенты от партии Павла Грудинина. Зачем в предвыборную пору проводить лишние ассоциации? Но 23 ноября 2017 года министр культуры Владимир Мединский был непреклонен: В«Вам лишь бы что-то запретить. Мы наоборот придерживаемся другой позицииВ». До премьеры оставалось два месяца.

Под фильм продолжали копать и вот, 23 января 2018 года, с министром случилась разительная перемена: В«У нас свобода слова. У нас нет цензурыВ», – объяснил он отзыв уже выданного фильму прокатного удостоверения. В«Но есть нравственная граница между критическим анализом истории и глумлением над нейВ», – заключил Мединский, которого политологи незадолго до этого определили в число В«аллергеновВ» для российского общества, а его шансы на переназначение в мае после президентских выборов свели к нулю. Невольно министр подыграл альтернативному кандидату в президенты от КПРФ и создал для Кремля неблагоприятную ситуацию – в России снова промелькнула тень цензуры.

Фильм о жалких и малодушных копошениях во власти спровоцировал нечто похожее и в среде российской бюрократии. К делу подключились публичные демагоги: очевидно лишенные нравственности, они стали экспертами по морали и бросились защищать главную духовную скрепу – ПобедуВ в Великой Отечественной войне. Только вот фильм никакого отношения к войне не имеет, в нем умер Сталин, и произошло это почти через полных восемь лет. Но свести все к победе над фашизмом – беспроигрышный псевдопатриотический вариант.

Формально фильм рекомендовали запретить члены Общественного совета при Минкульте (в него входят в том числе Никита Михалков, Сергей Мирошниченко и Елена Драпенко). Они не нашли в нем ни запрещенного насилия, ни откровенной порнографии, поэтому пришлось настаивать на оскорблении чувств, которое имеет юридическое обоснование пока только по отношению к верующим. В Совете почему-то забыли, что сталинизм в России не раз был осужден, в том числе КПСС в Советском Союзе, который многие В«экспертыВ» и депутаты сегодня не отличают от Российской Федерации.

Не подумали защитники нравственности и о том, что, хотя 38% опрошенных В«Левада-центромВ» россиян назвали Сталина великим правителем (телевизионные сериалы, романтизирующие 1930-е этому весьма способствовали), потомки жертв вождя, которых было в совокупности несколько десятков миллионов, в том числе оставшиеся без родителей дети и неполные семьи, еще больше будут оскорблены такой откровенно однобокой защитой подсудимого на суде истории. Но таковых принято относить к беспомощным либералам, которые давно не влияют на реальную политику.

Сакральная власть

Однако определенный смысл в подобном жесте прослеживается: несмотря на некоторые достоинства и еще большее количество недостатков, установившийся в современный России режим с его понятиями, которые выше законов, воспеванием силы и права сильного отнимать у слабого, напрочь лишен самоиронии. Поэтому сатира для тупой серьезности режима сродни диверсии. Если власть – единственная настоящая ценность, то неудивительно, почему она свята. Остальное же можно сколько угодно ернически выкручивать и перекручивать, высмеивать и стебать. Смеяться же над властью вождей – табу. Потому что власть сакральна и не может кончиться в луже собственной мочи. Это удар по образа В«железной рукиВ», которая возведена в национальный идеал.

С другой стороны, симптоматично, что страну постоянно сотрясает от недовольства – то монархистов и последователей культа Николая II, то от почитателей советского прошлого и Сталина. Настоящее, в котором бессменная власть довела более 20 млн граждан до африканской нищеты, в котором люди потеряли надежду на светлое будущее и достойное место в жизни, в котором дети убивают друг друга в школах, потому что не видят для себя перспектив и страдают под прессом оголтелой пропаганды, – вот это настоящее никому не интересно.

По телевизору объективно отображать день сегодняшний запрещено. ПредлагаетсяВ кормиться искусственными конфликтами: можно ли демонстрировать на большом экране любовную интригу последнего императора, отличившегося слабоволием и страстью к кокаину? правильно ли накануне годовщины Сталинградской битвы гротескно изображать смерть вождя, уничтожившего миллионы в невиданного масштаба репрессиях? Вопросы риторические. Для властиВ это священные коровы. Грудью закрыть их от посягательств западных неприятелей, снимающих оскорбительное кино – верный шаг по карьерной лестнице или повод для расширения аппаратного влияния.

При этом если договориться о роли Сталина никак не получается, его, вероятно, следует оставить в покое и предложить публике самой выбирать – смотреть ей фарс о его смерти или панегирик о великих делах. И пусть победит наиболее привлекательная для российского общества интерпретация. Совсем не факт, что ею станет монументальное и столь же серьезно-щетинистое кино, как и усы главного персонажа. Но альтернатива тем нужнее стране, чем чаще в ней повторяют сентенции вроде: В«Есть [конкретное первое лицо], есть Россия!В»

Разжигая страсти по поводу скромной комедии, не претендующей на многое и, скорее всего, прошедшей в кинотеатральном показе без особого успеха, чиновники вновь погружают общественное мнение в перемалывание событий почти 70-летней давности. Говорить так же бойко и безапелляционно о сегодняшнем положении вещей, а тем более о будущем у трибунов по какой-то причине не выходит. Другое дело дергать за ниточки старых психозов.

Между тем пережевывание и истерические конвульсии по поводу замшелого прошлого едва ли то, что необходимо для страны, устремленной в будущее. Если, конечно, последнее, в духе режима, не пустой лозунг.

Мнение автора может не совпадать с точкой зрения редакции.

Подробнее читайте на kapital-rus.ru ...