фото показано с : aif.ru

Митя Фомин в интервью в АиФ.ru рассказал о том, почему ему не позволили спеть ни одной ноты, а также, кто подарил ему дорогой «Мерседес».

Владимир Полупанов, АиФ.ru: В прошлому году вышел ваш совместный клип на песню «Разбуди меня» с группой HI-FI и Павлом Есениным. Это была разовая акция или ты вернулся на прежнее место работы?Митя Фомин: Я уже не мыслю себя в прежних рамках. Это было разовое воссоединение группы HI-FI в золотом составе. Мы не встречались и не выступали вместе более 10 лет. Всё думали над поводами для воссоединения и никак не могли придумать. Сергей Жуков отмечал 20-летие группы «Руки вверх» в «Олимпийском», и я предложил ребятам — чем не повод. Идею все восприняли с воодушевлением. И всё случилось.Скажу тебе честно, я ожидал большего внимания к этому воссоединению. Я даже думал, что неплохо было бы проехаться по городам-миллионникам. Мы спели вместе несколько песен. Но, к сожалению, они не были услышаны так, как хотелось. С прискорбием отмечаю, что вроде бы хорошая песня («Разбуди меня» — Ред.), но она осталась почти незамеченной, не прозвучала, как должна была.- В клипе Павел Есенин мелькнул всего лишь на несколько секунд. А ведь все эти 10, которые ты работал в группе, он пел вместо тебя.- Да, это уже не является тайной — я просто «анимировал» эти песни. Я сравниваю эту роль с ролью актёров, которые в фильмах «поют» чужими голосами, потому что так решил режиссер. Это была удобная модель существования коммерческого коллектива, который очень востребован. Мы же почти не бывали дома. Хотя у меня всегда были амбиции певца. Я и пришёл в HI-FI с надеждой, что рано или поздно мне дадут возможность петь. Но сколько бы я ни добивался и не уговаривал менеджмент группы, мне отказывали.- А чем мотивировали отказ?- Тем, что публика уже привыкла к этому голосу, что у нас прекрасная модель, обкатанная годами. А если начну петь я, этоможет изменить судьбу коллектива. Так что не надо ничего менять, петь всё равно будет Есенин. В какой-то момент я с этой участью смирился. Мы были так востребованы, что даже не было времени остановиться, подумать о том, как реализовывать свои творческие амбиции. Конечно, в глубине души у меня скребли кошки. Я думал о том, что долго так не просуществую.Я играл роль артиста в придуманном эстрадном театре. Весь шоу-бизнес, организаторы концертов знали, что Фомин не поёт. Но ни у кого не возникало ощущение фальши, потому что я выходил всегда как на амбразуру и эту роль исполнял прекрасно. Хотя менеджмент группы никогда не хвалил меня, а в глубине души мне этого очень хотелось. Чтобы сказали, что я хороший, незаменимый.Но это не отменяет того, что я безмерно благодарен, что мне дали такую возможность. Годы, проведенные в «Хай-Фай», многому меня научили. Я заработал друзей, поклонников, врагов, научился общаться с прессой, вести себя на публике, взлетать, падать, а потом снова взлетать. Это были незабываемые 10 лет! Но дальше я так жить не мог. Нужно было двигаться дальше.Я представлял себе, что мне будет 60 лет, и я буду прыгать на сцене под чужой голос. Кстати, я всегда пел поверх фонограммы с голосом Павла Есенина. И когда останавливалась фонограмма, я допевал, выкручивался из любых, неожиданных ситуаций.- А что стало каплей, переполнившей чашу твоего терпения?- На смену Ксении Олешко пришла Таня Терешина, а потом Катя Ли, которая была первой поющей солисткой группы. Кате позволили петь во всех новых песнях, а мне по-прежнему ни в одной. И тогда я понял, что мне пора. И я ушёл, по сути, в никуда. Но нисколько об этом не жалею. Первым руку помощи мне протянул Максим Фадеев. Он сказал: «Вы мне нравитесь, как артист».- Пронькину и Терещиной тоже не давали петь?- Думаю, сейчас мы можем об этом говорить. Никто из нас не пел. Но сейчас в группе поют все, работают вживую. Я был тем самым протуберанцем, возбудителем сознания и мятежником, который говорил: «Ребята, мы были 10 лет на гребне славы. Но время меняется, поэтому так долго продолжаться не может». Я был первый, кто взбунтовался против этой системы. Но в прошлом году, когда мы временно воссоединились, все старые обиды забылись. - Максим Фадеев помог в твоей сольной карьере?- К сожалению, с Максимом Александровичем у нас не получилось поработать в полной мере. В HI-FI у нас не было никаких рамок, регламента и формата. Я одевался, как хотел. Что хотел, то и говорил со сцены. Мою жизнь никто и никак не контролировал. За это огромной респект создателю коллектива Эрику Чантурия. Он гениальный творец! Мастер своего дела! Его слова и аранжировки в первых песнях группы — это было очень прогрессивно. Никто так не писал.У Фадеева другой подход. Со мной подписали контракт, который сильно меня ограничивал. Мне было велено не дергаться, а ждать. Поскольку я пришёл в чужой монастырь, то ничего не оставалось делать. Я принял эти правила. У Максима Александровича начались проблемы со здоровьем, он долго не появлялся в офисе, не выходил на связь. И мной почти не занимались. Кстати, когда я пришёл к Фадееву и показал ему свой материалом, он ткнул пальцем в одну из песен («Две земли», которую написал самарский композитор, работающий под псевдонимом «Теус») и сказал, что с этим материалом можно стартовать. Я стартовал как сольный исполнитель с этой песни. Но мне не хватало концертов. Я бил копытом, рисовал бизнес-планы, приходил в офис и просил: «Дайте мне песню». А мне отвечали: «Дмитрий, ждите. Мы вам позвоним. А пока сидите на попе ровно». А я не мог сидеть. Я привык работать. В HI-FI мы давали по 5-7 концертов за выходные. А после ухода у меня месяцами не было работы. Я выл как зверь. В какой-то момент пришёл и сказал, что больше так не могу и хотел бы разорвать контракт. За это я должен был выплатить огромный штраф. Огромный респект Фадееву, с меня не взяли ни копейки за расторжение.Не знаю, что было бы со мной, если бы не Лёша Романов, который написал мне песни и привёл меня в компанию «Гала рекордс». Под честное слово Романова мне выделили ссуду, которой я погасил свои долги в «Малфе» (за съемку клипа и прочие расходы).- У тебя есть акустическая программа, которую ты исполнишь 8 декабря в Аптекарском огороде Ботанического сада МГУ. Ты эту программу сделал для того, чтобы доказать всем, что ты артист, который умеет работать живьём?- Эту программу, которой исполнилось уже 3 года, я сделал для того, чтобы показать живого себя. Это был для меня арт-проект, художественный вызов. Я это сделал это ещё и для того, чтобы подчеркнуть, что эстрадной песне присущи разные свойства. Песни, спетые под акустическую гитару, приобретают другие краски. Я хотел показать, что эстрадная песня имеет свою глубину. Это еще и дань уважения моему отцу Льву Даниловичу Фомину, который прекрасно играл на гитаре, был балагуром и очень любил жизнь.С тех пор, как ушел из группы HI-FI, я пою только вживую. Иногда доходит до скандалов, телевизионные программы просят выступить под плюсовую фонограмму. А как осёл упираюсь — только вживую. Но не всегда это удачно получается. Потому что работаю даже на плохой аппаратуре.Хочу отметить, что за концерт 8 декабря, я не получаю ни копейки. Могу позволить себе выступать бесплатно. Все средства пойдут в благотворительный фонд «Линия жизни», с которым мы вместе собрали не один миллион рублей для детей с самыми разными заболеваниями. Концерт пройдёт в тропической оранжерее среди разных растений. Зрительские стулья стоят стоят прямо на земляном грунте. Поэтому призываю всех приходить в удобной обуви. - Помимо песен в этой программе ты разговариваешь с публикой и делишься своими историями. Можешь какую-то рассказать.- Вначале мы играли акустику в интерьере старой советской квартиры. Это было продиктовано тем, что я хотел построить весь концерт на воспоминаниях о детстве. Как я рос, что делал, чем занимался. Немногие об этом знают. Поэтому в нашем райдере было написано, что нам на сцене нужны: два старых кресла, круглый стол, скатерть и т.д. И ещё я просил швейную машинку. Потому что мои мама и сестра много шили. Шум швейной машинки сопровождал меня все детство. Помню, как мама распорола свою красивую парчёвую юбку и сшила из неё костюм Маленького принца. Накануне вечером ничего не было, а утром я проснулся и пошел в детский сад принцем. Поэтому в туре по Дальнему Востоку швейные машинки были на каждом выступлении.- В октябре этого года вышел твой клип на песню «На вершине мира», который был снят в Арктике. Зачем тебе понадобилось отправляться за Полярный круг?- Все свои клипы я стараюсь снимать в необычных локациях. Когда появилась возможность снять клип в Арктике, конечно же, я за нее зацепился. Редкий артист добирался туда. И почти никто не снимал на Северном полюсе. Мы вступили в диалог с компанией «Росатом», которой я очень благодарен.Договарились с «Новатэком», потому что их предприятие находится в закрытом посёлке Сабетта, где ведётся добыча сжиженного газа. Туда позволено летать только специалистам. Поэтому у нас два года ушло на все согласования. В клипе ирландского исполнителя Хозиера я увидел прекрасного танцовщика Сергея Полунина. И подумал, а почему бы и мне не снять какого-нибудь артиста балета? А поскольку дружен с артистом Большого театра Сергеем Родькиным, то предложил ему. На мое счастье, он сразу, почти безоговорочно согласился. Он придумал хореографический этюд с балериной Большого театра правнучкой Матильды Кшесинской Элеонорой Севенард. Но их танец мы снимали не в Арктике, а в горах на Красной поляне.- Кто финансировал клип?- Артист Митя Фомин. У меня нет спонсоров. Да и клип обошелся не так дорого. Не дороже всех остальных моих видеороликов.- Ты недавно признался, что тебе кто-то из поклонников подарил «Мерседес». Кто этот щедрый человек?- Не могу раскрывать все карты (заливисто смеется). Могу сказать, что это поклонники, которые могут себе позволить. Этой машине уже больше 10 лет. Но она мне дорога как память и часть моей истории. Когда я только ушел из HI-FI, сидел без денег, концертов не было, думал продать ее. Но не решился. И слава Богу. Эти деньги я бы уже давно проел. Сейчас эту машину можно продать всего за 1 млн рублей. А тогда она стоила 150 тыс. евро.

Подробнее читайте на aif.ru ...