Что об этом говорят правозащитники и активисты

«Звонят с проклятиями»

Татьяна Котляр – правозащитница и глава калужского отделения движения «За права человека». Она больше десяти лет регистрирует мигрантов в своей квартире, чтобы помочь им устроиться на работу, отдать ребенка в детский сад и записаться к врачам. В феврале 2024 года суд запретил ей регистрировать новых людей. Несмотря на это Котляр продолжает помогать мигрантам в юридических вопросах.

По ее наблюдениям, ксенофобия по отношению к мигрантам усиливалась еще до теракта в «Крокусе». Детей таджикского происхождения могли не принимать в школу и детские сады. Теперь же риторика калужских националистических группировок начала звучать в повестке федеральных СМИ.

— Теракт дал импульс этим настроениям в массовом сознании. Вплоть до того, что я это испытала на себе. Мне пишут и звонят люди с проклятиями. Это, пожалуй, первый случай с пожеланиями «сдохнуть» за то, что я помогаю, в том числе, гражданам Таджикистана, — рассказывает Татьяна.

После теракта в России также участились случаи физического насилия над мигрантами. В Подмосковье мужчина напал на посетителей компьютерного клуба с расистскими лозунгами. А в Калуге после теракта неизвестные избили трех таджиков. Одного из них пришлось госпитализировать. Других подробностей об этом случае пока нет.

При этом националистические призывы «всех выгнать» распространяются не только на иностранцев, но и на граждан России нерусского происхождения. В соцсетях под новостями о теракте и таджиках пользователи часто оставляют комментарии о “Москвабаде”, “понаехавших” и “дикарях”, имея в виду представителей центральноазиатской национальности и жителей российских регионов Северного Кавказа.

Так, 24 марта 2024 года в московском метро последователи идей Тесака преградили дорогу якутке. Они окружили ее и скандировали «Россия для русских» и «Слава Тесаку». Когда видео инцидента попало в телеграм-каналы, на девушку вышли сотрудники УВД метро. Ее обидчиков задержали. О том, понесут ли они ответственность за поступок, — неизвестно.

Максим Марцинкевич (Тесак) - неонацист, сооснователь и идеолог неформального движения националистов “Реструкт” в постсоветском пространстве. Он умер в 2020 году.

Котляр уверена: у российского общества долго формировался националистический настрой, в том числе из-за государственной пропаганды. Тем не менее до теракта ксенофобия была бытовой и местечковой.

— Сейчас эти настроения подогреваются вполне естественным страхом. Ты пришел на концерт, а там постреляли людей, устроили пожары, люди погибли. Реакция, которая возникает у человека, когда он об этом узнает, — «должен же кто-то в этом быть виноват». «Раз подозреваемые в совершении этого теракта — таджики по национальности, значит, наверное, все таджики такие. Их надо бояться». Многие могут искренне бояться, - поясняет Котляр.

«Люди боятся заниматься этой работой». Татьяна Котляр — о правозащите в условиях войны

Как развивалась ненависть к таджикам 

Мигранты испытывают страх после трагедии в «Крокусе»: они боятся оставаться в России из-за травли, которая затронула уже не один народ. По словам Котляр, таджики массово и в спешке покидают Россию, однако она не может назвать точных цифр.

Ксенофобии подвергаются даже те таджики, у которых есть гражданство РФ. В Благовещенске (Амурская область), например, после трагедии в “Крокусе” подожгли фруктово-овощную лавку из-за этнической принадлежности владельца. Владелец лавки имеет гражданство России. А о поджоге на национальной почве сообщил мэр Благовещенска.

Иллюстрация: Алиса Красникова

Те, кто остаются в России, боятся говорить с журналистами и правозащитниками. «7х7» связался с 20 таджиками в регионах – никто из них не согласился дать интервью о том, с какими проблемами они столкнулись.

Похожую реакцию на просьбу анонимно прокомментировать ситуацию встретил от родных и знакомых Саша Согди – активист и журналист. Саша Согди (известен как Саша Печенька) – таджик по происхождению. Он жил в России 15 лет, а в 2021 году уехал в Польшу из-за угрозы преследования по политическим мотивам.

В школе и университете его «ребячески» дискриминировали – над ним шутили из-за разреза глаз, цвета кожи и страны происхождения. Большую часть времени он жил в Москве, однако успел проучиться два года на Северном Кавказе до отъезда. Там история повторилась несмотря на то, что регионы в этом районе многонациональные и русское население в них не превалирует.

Саша вспомнил один случай реальной угрозы здоровью и жизни из-за национальности в России — в 2009 году, во время всплеска ультраправого движения. Тогда лидера националистов — Тесака — приговорили к трем годам лишения свободы за расистский видеоролик. В московском метро брата Согди избили сторонники движения.

- Надир [брат] не подавал заявление в полицию. Таджики – что тогда, что сейчас – всегда с недоверием относились к такому институту общества, как и власти, как полиция, - говорит Саша в разговоре с «7х7».

Саша вспоминает, что гражданство Таджикистана часто становилось причиной отказа в съеме жилья. Даже когда он встречался с арендодателями, сделка могла сорваться в последний момент только из-за «не того» паспорта.

- Такая же ситуация — на рынке труда. Хорошо образованные люди из стран Центральной Азии не могут устроиться на квалифицированную работу просто из-за своего происхождения. Они вынужденно идут переучиваться на другую специальность, потому что обратно возвращаться в свои страны зачастую бывает сложно. Весь тот минимум, который дается людям в виде зарплаты в России, это все еще большие деньги для них. Они хотели бы работать по своей специальности, но не могут этого делать. Их не берут, и им приходится вынужденно идти работать таксистами, доставщиками, - говорит Согди.

Саша вспоминает таксистов, уроженцев стран Центральной Азии, в России ему встречались и филологи, и профессора физики. Но сейчас даже на работе в такси они сталкиваются с проблемами из-за национальности. Клиенты сервисов в чате с таксистом отменяют поездку, если водитель – таджик. Из-за отмены заказов их заработок становится меньше.

Военный поворот

По словам Саши, риторика российских властей кардинально изменилась после начала полномасштабного вторжения в Украину. Тогда идею многонационального и дружного общества продвигал и сам Владимир Путин. На заседании Совбеза он объявил себя и русским, и лакцем, и татарином, и евреем – и еще много кем.

— Вот эти слова Путина для нас прозвучали с такой ноткой, что «вот мы вас кучу времени будем щемить, а потом, когда надо будет, мы начнем говорить красивые слова про Родину, что долг Родине надо отдавать», - рассказывает Саша.

Случаев насильственной отправки мигрантов на фронт Саша не знает. Однако многие из его соотечественников добровольно соглашаются пойти на войну взамен на российское гражданство.

- В рядах вооруженных сил России очень много было таджикистанцев всегда. И стоит понимать очень важный момент: российский паспорт даже с учетом всех санкций все еще остается довольно сильным паспортом. Люди ради лучшей жизни, ради лучшего положения в обществе, берут паспорта Российской Федерации. Но иногда делают таким неказистым способом, как пойти воевать, - рассказывает Саша.

Согди считает, что всплеск ксенофобии по отношению к таджикам после теракта – это результат накопившейся ненависти к мигрантам из Центральной Азии. Теракт стал для россиян легальным способом выразить нетерпимость, которую годами замалчивали. По его мнению, отношения России со странами Центральной Азии всегда были отношениями «барина - холопа». Эта зависимость была очевидна и обществу, которое воспринимало представителей Центральной Азии как «холопов».

«Свисти, если начнется пиздец». Как народные дружины только усилили ксенофобию в России

Преследования государством

Иллюстрация: Алиса Красникова

С этим согласна и Валентина Чупик – юрист по миграционным вопросам. По ее мнению, преследование мигрантов стало возможным благодаря гарантиям безнаказанности. Если раньше риторика мигрантофобии была не одобряемой, сейчас она стала поощряемой.

Валентина получает от мигрантов больше тысячи обращений в сутки. Она рассказала «Вёрстке», что всего правозащитники зафиксировали  восемь с половиной тысяч жалоб о притеснении мигрантов после теракта. Это в 30–50 раз больше обычного количества. Только об избиениях из-за национальной принадлежности в первые двое суток после теракта сообщали 60–70 раз в день. Преследование мигрантов бывает разным: незаконные задержания, ограбления полицией, физическое насилие со стороны полицейских, фальсификации административных нарушений, незаконны[ штрафах и депортации.

Российские власти часто реагируют на нашумевшие случаи притеснения “нерусских”. Кажется, что обидчиков всегда находят, и они несут ответственность за свои поступки. Однако на многие нарушения силовики даже не обращают внимания, если их не обсуждают в медиапространстве.

- Это [нарушение прав] все происходит на улицах, в общественном транспорте, в местах проживания и работы. Никак не объясняемые мигрантам и кому бы то ни было задержания полицией всех лиц неславянской внешности, запихивание их в автозаки, полицейские и личные автомобили. Их заставляют выворачивать карманы и отбирают деньги, телефоны, планшеты, украшения и даже духи. Часто бьют вообще немотивированно, тащат в отделы. Там либо набивают СПЗЛ (специальное помещение содержания задержанных лиц) так, что люди даже на пол сесть не могут - стоят вплотную, либо загоняют во дворы полиции. Там их держат много часов, а то и суток, без еды, воды, туалета. Не говоря уже о связи, переводчике, защитнике, - рассказывает Валентина. 

В отделах мигрантов заставляют подписывать бумаги, на прочтение которых им не оставляют времени. Затем силовики требуют заплатить штраф от 50 рублей до 20 тыс., угрожая депортировать. При этом сумму «штрафов» им говорят отдать наличными в руки или перевести по QR-коду на карты, зарегистрированные на физических лиц.

У мигрантов не остается другого выхода – они платят штраф. А потом их снова сажают в автозак и везут в суд. Суд выносит постановление о выдворении, и мигранта депортируют вне зависимости от того, заплатил он мнимый штраф или нет. Иногда им назначают 15 суток ареста за якобы неподчинение сотрудникам полиции.

- В аэропортах массово препятствуют как выезду, так и въезду мигрантов. Выезжающих снимают с рейсов - и дальше все по вышеописанному сценарию. Въезжающих без всяких объяснений заставляют пройти в задние комнаты аэропорта в нейтральной зоне, держат там сутками, а потом отправляют следующим рейсом обратно с запретом на въезд на срок от 3 до 100 лет, - рассказывает Валентина Чупик.

В топе обращающихся к правозащитнице – узбеки, кыргызы и таджики. Однако жалуются на нарушение прав не только мигранты, но и представители народов России – калмыки, аварцы и уйгуры. Чупик считает, что причина преследований – неславянская внешность.

Правозащитники боятся, что эта ненависть может стать причиной принятия законопроекта «О порядке въезда (выезда) и пребывания (проживания) иностранных граждан в РФ». Этот закон существует давно, но его новую версию разработали в 2019 году. Тогда законопроект решили не принимать. Он снимает с властей ответственность и позволяет принимать решения в обход существующим правовым этапам. Законопроект ущемляет права на труд и постоянное проживание на территории РФ. Согласно ему, все запреты мигрантам могут накладываться без составления административных протоколов. Это усложнит работу правозащитников, потому что оспаривать в суде будет нечего.

- Агрессивно-послушное большинство в России всегда ориентировано на власти: если власти ненавидят мигрантов, ЛГБТ, либералов, Навального - то и им "надо" ненавидеть. Завтра власти начнут любить тех, кого ненавидят сегодня, а ненавидеть, наоборот, блондинов, цисгендерных мужчин, консерваторов, котят и тюльпаны - они моментально переключат свою ненависть, - говорит Чупик в разговоре с «7х7».

Чупик считает, что антимигрантские настроения будут продолжать расти, пока в России не сменится власть. При этом после теракта правозащитники ожидают их быстрого и агрессивного развития. Даже при смене власти и новой миграционной политике на искоренение ксенофобии придется потратить как минимум 20 лет.

Подробнее читайте на 7x7-journal.ru ...