фото показано с : aif.ru

Теракт 2 апреля в Санкт-Петербурге стал главной темой недели.

8 апреля состоятся похороны Владлена Татарского. Военный блогер погиб на прошлой неделе из-за взрыва бомбы, которую пронесла в кафе 26-летняя россиянка Дарья Трепова.Теракт в Санкт-Петербурге стал главной темой этой недели.Aif.ru поговорил с генерал-майором ФСБ в отставке Александром Михайловым о том, как такое преступление стало возможным, сколько сообщников могло быть у Треповой и поможет ли возвращение смертной казни запугать потенциальных бомбистов.«В одиночку такое не сделать»Дмитрий Соколов, aif.ru: — Дарья Дугина и Владлен Татарский работали в медиа. Можно вспомнить и убитого в 2015 году журналиста Олеся Бузину. Почему они становятся целью террористов?Александр Михайлов: — Атака на журналистов всегда носит пролонгированный характер. Такие темы живут достаточно длительно, о них много говорят. Для преступников блогеры не имеют высокой оперативной ценности, но с точки зрения информационной войны для них это эффективно. По убийствам журналистов Олеся Бузины, Дарьи Дугиной мы видим, что каждый из этих фактов долго обсуждали. В этом плане убийство десяти никому неизвестных людей не даст террористам такого эффекта. Есть и второй момент. — То, как именно обсуждают эти теракты?— Я слежу за новостями и вижу, что сейчас уже начинают обсуждать не преступление, а его расследование. Для наших противников очень важно изобразить беспомощность правоохранительной системы. Я вижу, как забрасывают эти ядовитые зерна в информационное поле, чтобы запустить внутренний протестный механизм. Некоторые журналисты начинают спрашивать, а почему, например, были отключены камеры по маршруту движения этой девушки? Для этого может быть масса причин — камеры могли там не работать и до этого. При этом, надо отметить, что преступление было раскрыто моментально. Сразу стало известно имя этой девушки — Дарьи Треповой, а через несколько часов ее задержали. Это только первый этап. Сейчас начнет раскручиваться вся машина. Будут выявлены все участники, даже те о которых сама Трепова не знала.— Сколько помощников у нее могло быть?— При таких преступлениях происходит вербовка очень большого количества людей, которые не знают конечной цели. В 1977 году, когда расследовали серию взрывов в московском метро, выяснилось, что только тех, кто знал о преступлении, было порядка 200 человек. Кто-то что-то добывал, кто-то покупал взрывчатку, кто-то точил какие-то шпильки и так далее. Преступление такого рода не готовится в одиночку. Речь здесь явно идет о большой группе людей.«Таких, как Трепова, покупают за банку сгущенки»— Перед взрывом Трепова села рядом со взрывчаткой. При этом она не похожа на смертницу...— Человеческая жизнь, даже своей агентуры, для украинских спецслужб не значит ничего. Такие, как Трепова, — это просто расходный материал, их просто списывают. Общий принцип для разведки и контрразведки — если есть угроза жизни своему агенту, операцию нужно отменить. А когда человек сидит рядом с объектом посягательства и его взрывают, превращая в смертника против его воли... Всю эту молодежную агентуру подкупают «за банку сгущёнки», пользуясь их оппозиционными взглядами. Настоящие агенты стоят гораздо дороже, чем то, что было обещано Треповой (по данным СМИ Трепова получала переводы по 20 тысяч рублей в криптовалюте и обещание трудоустройства на Украине — ред.).— Обратил внимание, что убийство Дугиной и Татарского, а также подрыв Крымского моста происходили в выходные. Террористы надеются, что в это время силовики теряют бдительность? — Такие вещи — не более, чем совпадение. Мы много таких наблюдали. Например, перед началом первой чеченской кампании, когда фиксировали нападения, террористические акты, захват самолетов и заложников, выяснилось, что все это, как правило, происходило в последнюю неделю месяца. Никакого объяснения этому не было найдено. Специальные службы работают в жестком режиме, говорить о какой-то расслабухе навыходные не приходится. Те службы, которые специально занимаются разработкой каких-то людей, работают круглосуточно.— Смертная казнь для террористов, которую обсуждают в Думе, может испугать потенциальных агентов из молодежной среды? — Не думаю, что на такие преступления повлияет возвращение смертной казни. Ее, кстати, у нас никто не отменил. Введен мораторий. Сегодня из этого моратория можно выйти, так как мнение Совета Европы и других европейских структур нас не интересует. Мы с ними попрощались. Но даже если мы вернём смертную казнь, решение по ней все равно будет принимать суд. В последнее время мы все время поднимаем планку жесткости наказания, но все равно суд принимает то решение, которое он видит из обстоятельств дела. Даже если мы введем в закон четвертование, это не значит, что кого-то четвертуют.«Журналистам надо подумать о своей защите»— Если яркие и категоричные журналисты и блогеры становятся целью для террора, может, стоит подумать об их защите на государственном уровне? — Для этого нужна очень обширная работа, нужно предусмотреть деньги в бюджете и так далее. Часто представители лидеров общественного мнения и сами в состоянии нанять себе охрану. Я знают некоторых журналистов, вокруг которых ходят целые толпы телохранителей. Иногда лучше, наоборот, не привлекать этим внимание.Но если говорить о тех, кому нужна дополнительная защита, то в первую очередь, я думаю, это чиновники из освобожденных регионов. Руководители Администраций и другие политические деятели, которые часто оказываются под ударом террористов. Охрана по закону им не положена, так как она предполагает финансовые расходы из местного бюджета. А там на это просто может не хватать денег. Я считаю, что люди такого уровня должны иметь право на самозащиту, на личное оружие.— Есть ли способ повысить безопасность здесь и сейчас?— Эта тема очень серьезная. Понадобится комплексное решение стратегических вопросов — ужесточение контрразведывательного режима и создание системы взаимодействия правоохранителей со спецслужбами.

Подробнее читайте на aif.ru ...