2022-5-5 11:38 |
Использование данного типа вооружения имеет большое значения для успеха в современных конфликтах
После начала специальной военной операции (СВО) в СМИ появилось множество материалов, связанных с так называемым высокоточным оружием (ВТО). Встречаются самые разные оценки, в том числе порой чрезмерно политизированные. «Русская планета» решила разобраться в том, какое значение имеет высокоточное оружие для достижения успеха на современном театре военных действий (ТВД) и хватит ли его арсеналов для выполнения задач на Украине и сдерживания НАТО. Дитя эволюции В военной терминологии РФ и Запада нет развёрнутого определения высокоточного оружия. Например, это понятие встречается в Сводном глоссарии Совета Россия — НАТО по сотрудничеству, но его сущность не раскрывается. В странах Североатлантического альянса ВТО вообще обозначается двумя понятиями: high-precision weapon и precision-guided weapon. Несмотря на терминологический вакуум, в России и на Западе существует схожее представление о том, какие категории вооружения можно отнести к высокоточному оружию. Ключевым признаком ВТО является его управляемый характер, за счёт которого, собственно, и достигается высокая точность поражения цели. ВТО имеет либо головку самонаведения (ГСН), либо получает целеуказание от различных внешних источников. Самые простые и распространённые способы внешнего целеуказания — это подсветка лазерным лучом и наведение по спутниковой навигации. Чаще всего к ВТО принято относить ударное вооружение в виде крылатых и баллистических ракет наземного, морского и воздушного базирования. Применительно к российской армии — это «Калибр», «Кинжал», «Оникс», боеприпасы оперативно-тактического комплекса (ОТРК) «Искандер», самолётные ракеты X-101, Х-29, Х-31 и другие. Кроме того, к высокоточному оружию принято относить корректируемые авиабомбы, некоторые типы артиллерийских и танковых снарядов, часть средств поражений, носителями которых являются вертолёты и БПЛА. Появление высокоточного оружия было продиктовано стремлением наносить удары с как можно более экономным расходом боеприпасов и привлечением к боевым действиям меньшего количества сил. Например, при соблюдении всех необходимых инструкций и предписаний отечественный артиллерийский боеприпас «Краснополь» заменяет десятки обычных неуправляемых снарядов. С его появлением у артиллеристов отпала необходимость пристреливаться и накрывать огнём определённые квадраты. Однако ВТО является значительно более прихотливым и дорогим средством поражения. Для его изготовления требуется большое количество сложной электронной аппаратуры. У нашей страны она, например, всегда была в дефиците. Кроме того, потенциал высокоточного оружия зачастую реализуется только с наличием определённой инфраструктуры — спутниковых сигналов, БПЛА, наземных разведывательных спецсредств. Неуправляемое оружие намного проще и дешевле. К тому же в России с советских времён осталось немало арсеналов с ним. Можно с уверенностью сказать, что ВС РФ ещё достаточно долго будут применять вооружения, не подпадающие под категорию ВТО. Хотя эволюция средств поражения, безусловно, сводится к повышению точностных характеристик. Странная «экономия» ракет В настоящее время всё большое значение приобретает фактор эффективного удара по объектам противника в населённых пунктах. Понятно, что войны по-настоящему гуманными для гражданских никогда не будут, но современные технологии позволяют минимизировать риск гибели мирного населения. Впервые преимущества высокоточного вооружения наиболее ярко проявились в агрессии НАТО против Югославии. Массированные удары с воздуха позволили альянсу в короткие сроки вывести из строя достаточно мощную военную машину этого балканского государства. На волне эмоций и по причине возобладания антизападной политической конъюнктуры в России утвердилась точка зрения о варварской природе бомбардировок Югославии. Между тем сухие факты свидетельствуют о том, что натовская авиация работала именно управляемым оружием. Данное обстоятельство никак не отменяет преступный характер кампании альянса. Однако по прошествии более двух десятков лет пора начать здраво оценивать по крайней мере военную составляющую событий марта-июня 1999 года. На фоне успешной военной операции НАТО против Белграда возникает логичный вопрос о том, почему РФ по-прежнему не добилась такой убедительной победы в спецоперации на Украине, хотя, казалось бы, широко применяет высокоточное оружие? Сравнивая обе операции, нельзя не обратить внимание на совершенно разные территориальные масштабы и разное количество задействованных в этом конфликте сил и ресурсов. Украина — одна из крупнейших стран Европы с армией, которая после мобилизации достигла почти миллиона человек. При этом маленькая по сравнению с Украиной Югославия (на момент вторжения она фактически состояла из Сербии и Черногории) столкнулась с коллективным Западом, военный потенциал которого (с учётом США) абсолютно несопоставим с возможностями РФ. Так, за неполные три месяца операции против Белграда НАТО применило свыше 1,5 тысяч единиц авиатехники. Было совершено свыше 20 тысяч боевых вылетов, использовано около 37 тысяч боеприпасов — в основном управляемые ракеты и корректируемые бомбы. Ничего подобного на фронтах СВО не наблюдается. В среднем Россия ежесуточно наносит более десяти ракетных ударов (если учитывать пуски из ОТРК, самолётов и кораблей Черноморского флота) по военным объектам Украины и хранилищам ГСМ. Нетрудно подсчитать, что за всё время спецоперации ВС РФ израсходовали около 1 тысяча единиц высокоточного оружия, то есть примерно в 37 раз меньше, чем это сделало НАТО в Югославии. Именно относительно невысокой интенсивностью ударов и масштабами Украины объясняется отсутствие ошеломляющего успеха, который достиг альянс в Югославии в 1999 году. В СМИ и соцсетях часто обсуждаются причины того, почему Россия не стала активнее утюжить военную инфраструктуру Украины высокоточным оружием. Встречаются разные объяснения, вплоть до совсем наивных — вроде «гуманизма», ожиданий политических уступок и отсутствия целей для такого рода вооружений. Но разгадка, как представляется, находится на поверхности и заключается прежде всего в том, что к СВО по-прежнему привлечено относительно скромное количество сил. На полную катушку, по сути, работает только Черноморский флот и войска ПВО. Если раньше было понятно, что, действуя таким образом, в Москве рассчитывали на капитуляцию, то сейчас к тактике неспешного продвижения вперёд возникает всё больше и больше вопросов. Отдельная тема — это количество самого высокоточного оружия. Сколько его осталось у нашей армии, учитывая, что серийное производство большинства образцов было развёрнуто относительно недавно — 10-15 лет назад? Официальных развёрнутых комментариев на эту тему нет, но в общих чертах власти РФ опровергают проблему дефицита. В связи с этим можно допустить, что в настоящее время «ракетного голода» не наступит. К тому же Россия должна иметь весьма солидный «неприкосновенный запас» для потенциального столкновения с НАТО. Однако в любом случае РФ придётся существенно нарастить темпы производства высокоточных боеприпасов, попутно решая проблемы с поиском необходимой электронной компонентной базы.
Подробнее читайте на rusplt.ru ...