"Это стало бы жестом, имеющим большое символическое значение". Цитата из петиции на имя президента Франции, которого просят перезахоронить останки "двух главных поэтов республики" – символистов Артюра Рембо и Поля Верлена.

"Это стало бы жестом, имеющим большое символическое значение". Цитата из петиции на имя президента Франции, которого просят перезахоронить останки "двух главных поэтов республики" – символистов Артюра Рембо и Поля Верлена. Согласно обращению, положить их нужно обязательно вместе и не где-нибудь, а в Пантеоне. То есть в – национальной усыпальнице.

Такая, на первый взгляд абсолютно безобидная просьба, вызвала в стране настоящие прения. И связан конфликт вовсе не с обсуждением того, достойны ли поэты быть захороненными рядом с другими великими французами. На первый план вышли причины, из-за которых создатели петиции на этом настаивают.

В логике авторов обращения – Рембо и Верлен должны пополнить Пантеон вовсе не из-за своего литературного таланта, а из-за особенностей личной жизни. Тут имеется в виду кратковременный роман между поэтами, который – с точки зрения новых западных веяний – должен сделать их чуть ли не иконами ЛГБТ. А почему далеко не все во Франции в восторге от такого предложения?

"До чего же нелепая пара! " – цитату венчает восклицательный знак, так Артюр Рембо описывает их отношения с Полем Верленом в своем последнем произведении "Одно лето в аду".

Это лето началось в сентябре 1871, когда 17-летний Артюр приезжает в Париж по приглашению старшего друга по переписке, уже известного французского поэта, Верлена. А заканчивается в июле 1873, после того, как пьяный Поль ранит Рембо в запястье из револьвера. После этого они встречались лишь однажды, два года спустя, тогда Рембо отверг бывшего любовника и больше никогда не отвечал на его попытки возобновить общение.

"Я против, я не понимаю, почему в Пантеон хотят поместить вместе Верлена и Рембо с гомосексуальным подтекстом. Рембо был известен, он был поэтом 17-ти или 18-ти лет, и он, очевидно позволял себе некоторое время отношения с господином Верленом, но они длились не слишком долго", – считает Жаклин Тессье-Рембо, правнучатая племянница Артюра Рембо.

Назвать это любовью крайне сложно, юный поэт с охотой принимал покровительство и деньги Верлена. В свою очередь не скрывая – его целью являлось полное расстройство чувств. Рембо верил, что только опускаясь на самое дно порока – можно найти самые чистые и настоящие эмоции. А потому опиум, гашиш, абсент, насилие и регулярные драки – были вечными спутниками этого тандема.

"Навсегда, навечно связать Рембо и Верлена значит исказить смысл. Период их отношений был коротким, и Рембо стремился их разорвать, так что это явно не из разряда тех историй, которые следовало бы увековечить, придав этому такое значение", – считает Ален Турнё, президент Ассоциации "Друзья Рембо".

Попытка представить Верлена и Рембо страдающими любовниками, вынужденными расстаться из-за гомофобных предубеждений французского общества 19 века выглядит неубедительно. Чего никогда не боялся Рембо так это осуждения – напротив в обществе он вел себя нарочито хамски, кичась возможностью плевать на устои.

"Это демарш абсурдный и смешной. Пантеон представляет собой совокупность национальных ценностей Франции, которым и Верлен, и Рембо активно противостояли. Мне кажется, это станет серьёзной символической ошибкой для Франции", – полагает Ален Борер, поэт, литератор, эксперт по Артюру Рембо.

Но лежать в Пантеоне между Гюго и Дюма, да и еще и вместе с Верленом – он бы никогда не пожелал еще и потому, что даже при жизни был гораздо талантливее своего партнера, о чем не стеснялся говорить. Оба поэта умерли в конце 19 века с разницей в пять лет. И их вклад мировую культуру все эти годы не вызывал сомнений, однако предложений перенести их прах в Пантеон отчего-то не звучало. И здесь невольно закрадывается мысль – в ряды исторически важных людей Франции их требуют внести не за стихи и прозу, а за однополую любовь.

"Величина Рембо и Верлена была ничуть не меньше 20 лет назад, 50 лет назад, они были и тогда великими французскими поэтами. Но их прах покоился спокойно, и никому и в голову не приходило ворошить его. Попытка переписать историю таким образом это попытка поднять знамя ЛГБТ, это попытка поднять знамя социального разнообразия, давайте и мертвые встанут в один ряд с живыми", – отмечает Дмитрий Солонников, директор Института современного государственного развития.

Впрочем, поставить их обоих в один ряд с современным ЛГБТ-активистами не удастся, даже в случае, если президент Макрон подпишет петицию. Первые стали великими во многом потому, что не боялись называть вещи своими именами, у последних пока с этим большие проблемы.

Подробнее читайте на vesti.ru ...