фото показано с : aif.ru

В книгах, фильмах, документальных и художественных, в большинстве воспоминаний академик С. П. Королёв представляется человеком жёстким, суровым, даже беспощадным.

В книгах, фильмах, документальных и художественных, в большинстве воспоминаний академик С. П. Королёв представляется человеком жёстким, суровым, даже беспощадным. Тем самым главным космическим конст­руктором, который смог обеспечить прорыв ­человечества в космос.Писатель, журналист, лауреат Госпремии СССР Владимир Губарев:Это неправда! Сергей Павлович был совсем иным – никогда не предавал соратников, ценил шутку, был обаятелен в компаниях и бесконечно преданным в любви к женщине. Именно таким я его вспоминаю. Вот несколько эпизодов из его такой непростой и не очень долгой жизни. Родившийся 12 января 1907 г., он ушёл из жизни в 59 лет, тоже в январе.О чувстве вины перед ГагаринымОлег Ивановский, ведущий конструктор «Востока», провожавший Юрия Гагарина в полёт, при каждой нашей встрече рассказывал о Сергее Павловиче Королёве. Сквозь бесконечную любовь и уважение к СП (так на фирме называли Королёва) проскальзывала мысль о том, что именно человеческие качества привлекали талантливых людей к шефу.– Он не помнил зла, ценил в людях преданность делу, умение оценивать главное и отсут­ствие страха перед начальством. Он мог простить всё и всем, но только не самому себе... – Что именно? – спросил я.– Он чувствовал свою вину перед Гагариным... – ?!– Да! Слава, успех, всевозможные торжества в честь первого полёта человека в космос – это лишь показная сторона этого великого события. А была и другая: он, Главный конструктор, поставил молодого парня на край гибели... Немало седых волос появилось у него, когда Юрий был в полёте. А потом он тщательно осматривал корабль, уделяя внимание тем самым деталям, дефекты которых едва не привели Гагарина к гибели.Ещё на Земле отказал датчик герметичности люка. Иванов­ский с товарищами сумел быстро открыть люк, отогнуть датчик, вновь закрыть люк. Но сразу после старта пропала связь с кораблём. Микрофон в руках Королёва задрожал, лицо побледнело, стало неузнаваемым. Связь вскоре удалось восстановить. В такие минуты волосы у главных конструкторов и становятся седыми... Потом баллистики сообщили, что «Восток» выведен на нерасчётную орбиту. Опять «седые минуты» – можно ли посадить корабль? Или Гагарин останется на орбите на две недели? А запас кислорода – на считаные дни. От таких мыслей не только поседеть можно, но и разум потерять. А потом тормозной двигатель отработал меньше расчётного времени. К тому же не отделился приборный отсек, корабль начал крутиться – «случился кордебалет», позже прокомментирует Гагарин. И плюс к этому загорелась обмазка спускаемого аппарата – никто ещё не видел такого, а потому было страшновато. Когда наконец пришло сообщение, что Юрий Гагарин на Земле, Королёв медленно опустился в кресло.Мечтал ли Сергей Павлович сам полететь в космос? Вопрос, конечно, риторический, но мне кажется, что, будь такая возможность, полетел бы обязательно.О свободеПервый ракетный двигатель РД-1 конструкции инженера В. П. Глушко, который руководил КБ спецотдела № 28 («шарашка» НКВД в Казани), был установлен на самолёте Пе-2 в 1943 г. С 22 августа по 18 ноября 1943-го было проведено 40 полётов с включением ­РУ-1. Прирост скорости составлял 200 км/ч! Так начал свою работу жидкостный реактивный двигатель, которому вскоре предстояло сыграть главную роль в судьбе ракетной техники.Заключённого В. П. Глушко вызвал к себе Сталин. Его везли в Москву в отдельном купе две женщины-конвоира. С Казанского вокзала до Кремля вели пешком – денег на трамвай не было. Час рассказывал Глушко хозяину Кремля о своих ускорителях. Сталин приказал тут же освободить Главного конст­руктора и попросил написать фамилии тех, кто заслуживал досрочного освобождения. Валентин Петрович тут же написал список из 35 человек – всех, кого вспомнил. Вторым в нём был Сергей Павлович Королёв. Об отношении к тем, кто вокругОднажды на Байконуре во время подготовки к старту ракеты Королёв заметил инженера, читавшего книгу. Сергей Павлович посмотрел на обложку и вспылил: «Немедленно в Моск­ву! Первым же рейсом. И заявление по собственному желанию!»Он будет гневаться весь день. Пожалуется Келдышу: «Распустились! Они уже романы читают на стартовой».Он не представлял, что инженер, конструктор может быть не занят в рабочее время, что он способен думать не о деле.Королёв готов был простить человеку многое: не замечал его слабостей, не наказывал за ошибку, никогда не унижал, если знал, чувствовал, что тот предан работе. Это было выс­шим критерием его оценки человека.Очень любил Королёв собак. Постоянно расспрашивал об их самочувствии, а приходя в лабораторию, ласково трепал их. На полигоне было жарко, собаки пили много воды. В обязанности солдат, охраняющих вольеры, входило обеспечение животных водой. Однажды, проходя мимо, Сергей Павлович увидел, что миски пустые. Он страшно рассердился, приказал посадить «на губу» нерадивого солдата, а сюда подобрать того, кто любит животных.Новый, 1961 год встречали, как обычно, – только самые близкие друзь­я и соратники. Сели за стол за 10 минут до полуночи, подняли тост за минувший год. В общем-то, 1960-й получился неплохим, хотя мог быть и лучше. Когда часы пробили полночь, встал Келдыш. Говорили о нём, что немногословен, суров, суховат. Но те, кого он считал друзьями, видели его иным – весёлым, оживлённым, разговорчивым. И не только на этих встречах в канун Нового года, но и на пусках.«За космический год! – сказал Келдыш. – И за полёт человека!» Чокнулись бокалами с шампанским и замолчали. Разом все. Каждый представил, как это будет. А потом завели музыку. Королёв дважды станцевал с женой. Постепенно образовались две группы. Мужчины начали «праздничное рабочее совещание», хотя каждый раз договаривались, садясь за стол, что сегодня ни слова о делах. Ну а жёны – о своём: они давно привыкли к этому сценарию праздничных вечеров. Королёвы вернулись домой около трёх. А в 10.00 Сергей Павлович уехал на работу. В выходные и праздники он вызывал к себе тех, с кем в рабочие будни не удавалось встретиться, не хватало времени. Вот и сегодня должны приехать инструкторы космонавтов и один из учёных, который обязательно хотел побеседовать с Главным. Королёв машинально назвал дату: «1 января». А сейчас он подумал, что этот астроном из Тарту, наверное, провёл новогоднюю ночь в поезде, и почувствовал себя виноватым перед человеком, которого он ещё даже не видел. И о финалеГлавный теоретик и Главный конструктор. Мстислав Келдыш и Сергей Королёв. Я долго искал образ, который смог бы выразить отношение Келдыша к науке. И объяснить, почему он стал служить именно ей.Однажды он сказал о научном открытии и чувствах, которые испытывает человек, сделавший его: «Это напоминает мне Грига. Он шёл полем и услышал, как простая деревенская девушка поёт песню на его мелодию. И он понял, что его музыка стала часть­ю её души. Его творение вошло в народную душу. Вот такая радость овладевает и исследователем, когда он видит, что его открытие преобразует жизнь».С Сергеем Павловичем Королёвым они были не только соратниками, но и близкими друзьями. Келдышу и Королёву обязана наша Родина тем, что мы запустили первый искусственный спутник Земли и первого человека в космос. Не будь этих двух людей, без сомнения, мы так и остались бы вторыми. Впрочем, как это и случилось, когда их не стало.Из воспоминаний Н. Л. Тимофеевой, помощницы М. В. Келдыша в Академии наук СССР: «За несколько дней до операции Сергей Павлович приехал в Академию. Он был грустный и просидел у президента очень долго. Когда вышел, немного посидел с нами и сказал, что ему предстоит операция. Чувствовалось, что это его очень тревожит. Через несколько дней он позвонил по телефону Мстиславу Всеволодовичу, но тот отсутствовал. Сергей Павлович попросил передать ему привет и сказать, что он уезжает в больницу, машина уже ждёт. Потом... Потом позвонил академик В. П. Мишин, находившийся в «Кремлёвке» в день операции С. П. Королёва, и тихо-тихо сказал: «С. П. умер». Это было страшно, в это не хотелось верить! Ведь только что он разговаривал с нами по телефону. Я написала записку Мстиславу Всеволодовичу, который проводил заседание в конференц-зале. Записку посмотрел и отложил. Я просто остолбенела: что это он? Продолжает вести заседание! Вдруг он опять взял записку, прочитал и просто рухнул на стул. Встал, остановил докладчика и прочёл записку вслух. Все замерли. В зале было тихо-тихо. То, что они услышали, казалось неправдоподобным!»Наверное, только М. В. Келдыш понимал в эти тяжкие дни, что судьба отечественной космонавтики теперь станет иной.

Подробнее читайте на aif.ru ...